ВИЛЛИ  ТОКАРЕВ об АЛЕКСАНДРЕ БРОНЕВИЦКОМ, ЭДИТЕ ПЬЕХЕ и АНСАМБЛЕ «ДРУЖБА»

          Александр Броневицкий - уникальное явление в советской музыкальной культуре. Виртуозный пианист, человек тончайшего музыкального и гармонического слуха. Блестящий аранжировщик. Неповторимый лидер и организатор. Человек с необъятным чувством юмора и фантастической любовью к жизни.
         Лично для меня Александр Броневицкий - это университет, в котором я приобрёл неоценимые знания в искусстве вокальной аранжировки. Играя в лучших оркустрах Советского Союза, под управлением талантливых дирижеров, в числе которых был Александр Броневицкий, я получил великолепную школу аранжировки.
        Оказавшись в Америке, я был счастлив, что мне не нужно было обращаться к кому-либо за помощью, - я все мог делать сам. Поэтому я так признателен моим профессорам.
        Бесконечно благодарен Александру Броневицкому, этому гениальному музыканту, под руководством которого я выступал в ансамбле "Дружба" с блистательной Эдитой Пьехой!

            О том, как проходил приём вокалиста в ансамбль "Дружба"

Позвольте мне еще раз  напомнить о том, кто такой Александр Броневицкий и ответить на Ваш вопрос. Александр Броневицкий был суперталантливым музыкантом! Это такая глыба, которая будоражила и восхищала воображение! Он делал все налету и сразу. Помню, мы в антракте отрепетировали новую песню, которую две минуты назад принес Ян Френкель. В ансамбле были собраны талантливые музыканты и вокалисты, которые легко, за 15 минут могли отрепетировать новое произведение и с блеском исполнить на концерте сию же минуту! На рояле Броневицкий играл настолько виртуозно и свободно, что его можно сравнить с дельфином, - королем морской стихии. Броневицкий был королем на сцене. Он был очень строг, но его не боялись, его уважали. Уважали за его гений, за его потрясающее чувство юмора, за правильное понимание жизни. Он никогда не лебезил перед власть имущими. Он был свободен. И он не боялся быть свободным. Броневицкий обладал нечеловеческой физической силой. Однажды он, стоящий на морском берегу в Паланге, перевернул своими руками автомобиль «Москвич» (автомобиль был его). Атмосфера взаимоотношений коллектива с ним была, можно сказать, семейной. Он никогда не дистанцировался от коллектива. Если был банкет, он был среди своих, а не на почетном месте, которое ему всегда предлагали. Человек он был, совершенно лишенный зависти и звездной болезни. Он просто – Великий! И зная об этом, он никогда не акцентировал это. Благодаря его врожденному чувству юмора, в «Дружбе» был постоянный хохот. Как режиссер, он молниеносно создавал зримую песню, угадывая все необходимые нюансы. Он никогда не был против, если ребята тоже что-нибудь придумывали, применяя это в концерте. Он хохотал до слез, потому что то, что придумывали (всякие там «хохмы») ребята, было на высоте его уровня. Но самое главное,  этот человек – настоящая живая консерватория! Представьте себе, ему было все равно, в какой тональности играть на рояле. Весь темперированный клавир для него был как одна удобная и легкая тональность. У него был тончайший музыкальный слух, и он не мог слышать фальшивую ноту. Он делал корректное замечание тому, кто допустил фальшь. Просил еще раз исполнить, и если не получалось на место неспособного, приходил новый член коллектива. Выбирая в вокальную группу солиста, он, как говорят, вынимал из него кишки. Поэтому аккорд у вокальной группы звучал чисто, так, как хотел этого Броневицкий. Считаю для себя большим счастьем то, что я пел в его ансамбле «Дружба», пройдя через все вопросы представленные Броневицким.
Спасибо большое, дорогой Александр Александрович!

УСЫ. Единственный раз я сбрил их по вине... Эдиты Пьехи.

С Эдитой Пьехой мы познакомились в ансамбле "Дружба". Им руководил Александр Броневицкий, к которому я по-настоящему стремился попасть.
К тому времени мне уже расхотелось плавать по морям, петь нравилось больше всего, и я поехал учиться в Ленинград в музыкальное училище имени Римского-Корсакова. Уже во время учебы меня начали приглашать известные джазовые оркестры, но мне хотелось именно к Броневицкому. Александр Александрович (называли его, конечно же, СанСаныч, хотя он старше меня всего на три года) руководил замечательным коллективом. Я был готов на любые жертвы, и по требованию Броневицкого даже сбрил усы! В "Дружбе" усатых не держали, так что — пришлось. Из-за отсутствия привычных усов меня бросила девушка, но я не страдал, и ни разу не пожалел о годах, проведенных в "Дружбе". Броневицкий был прекрасный человек и руководитель, а к Эдите я испытываю теплые чувства до сих пор.
Усы мне потом носить, кстати, разрешили — история с девушкой оказалась очень жалостливой.